ВОПРОС
Соисполнитель по государственному контракту с казначейским сопровождением заключил договор цессии и передал свои права требования долга другому ООО. Казначейство отказывается платить цессионарию. На данный момент в суде имеется иск от цессионария о взыскании долга, при этом долг уже оплачен соисполнителю-цеденту. Правомерны ли действия казначейства?
ОТВЕТ
Действия казначейства неправомерны, если для договора цессии между соисполнителем по государственному контракту с казначейским сопровождением и третьим лицом, законом не установлен запрет на уступку.
ОБОСНОВАНИЕ
Казначейское сопровождение осуществляется в отношении целевых средств, определенных в федеральном законе о бюджете на соответствующий год. В 2019 г. такое сопровождение предусмотрено в отношении средств, указанных в ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 29.11.2018 N 459-ФЗ, с учетом исключений, установленных в ч. 3 ст. 5 этого Закона.
Как следует из ч. 5 ст. 95 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" (далее – Закон N 44-ФЗ), при исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя), за исключением случая, если новый поставщик (подрядчик, исполнитель) является правопреемником поставщика (подрядчика, исполнителя) по такому контракту вследствие реорганизации юридического лица в форме преобразования, слияния или присоединения.
Данные положения Закона N 44-ФЗ распространяются на все заключенные контракты, в том числе с казначейским сопровождением.
Более того, Министерство финансов РФ настаивает на ограничении уступки прав требования по государственному контракту. Так, в письме Минфина России от 21 июля 2017 г. N 09-04-04/46799 "О санкционировании оплаты денежных обязательств по договору цессии" разъясняется, что из содержания положений ст. 24 и 103 Закона N 44-ФЗ, ст. 38, п. 3 ст. 219 Бюджетного кодекса Российской Федерации следует, что личность поставщика (подрядчика, исполнителя) по контракту имеет существенное значение для государственного заказчика, значит, при отсутствии согласия должника на уступку права требования по контракту договор цессии в части уступки права требования по такому контракту противоречит нормам Гражданского кодекса Российской Федерации, Бюджетного кодекса Российской Федерации и является недействительной (ничтожной) сделкой.
Таким образом, любая переуступка права требования по государственным контрактам, по мнению Минфина России, в настоящее время противоречит бюджетному законодательству Российской Федерации.
Однако арбитражная практика предлагает совсем иную трактовку.
О возможности уступки денежного требования к заказчику указано "в Определении Верховного Суда РФ от 20.04.2017 по делу N 307-ЭС16-19959".
Как разъяснено в п. 17 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 28 июня 2017 г., уступка поставщиком (подрядчиком, исполнителем) третьему лицу права требования к заказчику об исполнении денежного обязательства не противоречит законодательству Российской Федерации. Предусмотренный п. 7 ст. 448 ГК РФ запрет не может быть распространен на уступку победителем торгов денежного требования, поскольку при исполнении заказчиком обязанности по уплате денежных средств личность кредитора не имеет существенного значения для должника.
Кроме того, как разъяснено в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", если цедент и цессионарий, совершая уступку вопреки договорному запрету, действовали с намерением причинить вред должнику, такая уступка может быть признана недействительной (ст. 10 и 168 ГК РФ).
Следует отметить, что с целью преодоления противоречивых трактовок о возможности уступки денежного требования к заказчику по государственному контракту в Гражданский кодекс РФ внесены изменения. Так, с 1 июня 2018 г. - с учетом ст. 1 и 9 Федерального закона от 26 июля 2017 г. N 212-ФЗ "О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты" - п. 7 ст. 448 ГК РФ изложен в следующей редакции: "Если в соответствии с законом заключение договора возможно только путем проведения торгов, победитель торгов не вправе уступать права (за исключением требований по денежному обязательству) и осуществлять перевод долга по обязательствам, возникшим из заключенного на торгах договора. Обязательства по такому договору должны быть исполнены победителем торгов лично, если иное не установлено законом".
Таким образом, требования по денежному обязательству указаны в качестве исключения из общего правила, то есть в отношении денежного обязательства возможна уступка прав требований и победителем торгов, заключившим контракт с заказчиком.
Однако на практике у заказчиков могут возникать проблемы с оплатой вознаграждения по государственным контрактам на основании сведений об уступке контрагентом денежных требований цессионарию. Характерен случай из практики Верховного Суда РФ, отраженный в Определении от 27 апреля 2018 г. N 303-КГ18-3646: подрядчик (застройщик) представил заказчику - Министерству строительства Хабаровского края соглашение от 9 июня 2017 г. об уступке права денежного требования к заказчику третьему лицу. Однако попытки заказчика перечислить оплату цессионарию не увенчались успехом, поскольку Управление Федерального казначейства по Хабаровскому краю направило заказчику протоколы об отказе в принятии к исполнению (аннулировании) заявок министерства строительства на кассовый расход, в связи с чем заказчику пришлось обращаться в арбитражный суд с целью признания решения казначейства незаконным. Арбитражные суды всех инстанций поддержали позицию заказчика.
Вместе с тем, все вышеизложенное относится к исполнению контракта, заключенного между заказчиком и исполнителем (подрядчиком, поставщиком).
Из содержания изложенной ситуации следует, что уступка произошла между соисполнителем по государственному контракту с казначейским сопровождением и третьим лицом. На правоотношения между соисполнителем (лицом, которое не является победителем закупки и не является стороной госконтракта) ограничения, предусмотренные ч. 5 ст. 95 Закона N 44-ФЗ, не распространяются. В данных правоотношениях стороны должны руководствоваться общими положениями Гражданского кодекса РФ об уступке (ст. 388 ГК РФ).
По правилам Гражданского кодекса РФ уступка права, совершенная в нарушение законодательного запрета, является ничтожной (пункт 2 статьи 168 ГК РФ, пункт 1 статьи 388 ГК РФ). Например, ничтожной является уступка прав бенефициара по независимой гарантии без одновременной уступки тому же лицу прав по основному обязательству (абзац второй пункта 1 статьи 372 ГК РФ). Статья 383 ГК РФ устанавливает запрет на уступку другому лицу прав (требований), если их исполнение предназначено лично для кредитора-гражданина либо иным образом неразрывно связано с его личностью.
